Сердце больно сжалось. Я стиснула руки одежду там, где оно билось и наклонилась вперед. Горячие, обжигающие слезы катились по щекам и капали на холодный мраморный пол ванной комнаты. Мне не следовало приходить сюда, но и остаться в собственно постели я больше не могла. Одиночество. Оно сковало меня. Зажало в своих тисках и сдавило легкие. Я тяжело вздохнула и почти так же выдохнула; сегодня был тяжелый день. Впрочем я могла сказать тоже самое о другом таком же школьном дне. Пожаловаться на свою горькую судьбинушку в попытке доказать хоть кому-нибудь, как мне тяжело. Но я не могла. Не могла открыть рот. Не могла начать жаловаться. Ныть. Просить о помощи. Как же не кстати во мне взыграла гордость - в пятнадцать лет, жизнь кажется слишком тяжелой. И единственное желание, что звенело у меня в голове - пусть все это скорее закончится.
Я заглушила рыдание, прерывисто втянув в легкие больше чем нужно кислорода отчего закашлялась и едва удержалась на ногах. Облокотилась на стену и сползла по ней вниз, устало почти бессознательно.
Мне хотелось сбежать, бросить все, покидать вещи в чемодан и умчатся куда-нибудь далеко. Туда, где бы никто меня не знал. Туда, где бы жизнь показалось новой и захватывающей. Туда, где бы старые переживания не нашли меня.
Снова прерывисто вздохнула и выдохнула; мне не следует плакать, и я силилась этого не делать.
Обида. Она сжигала меня дотла. Она проникала в каждую клеточку тела и оборачивала ее в ярость. В мучительную, непревзойденную ярость. В бессмысленном порыве я возжелала заглушить ее новым потоком боли, но все тщетно. Теперь и боль оборачивалась яростью. Я бы извивалась змеей на едва теплом полу, но не могла пошевелится. Я бы сорвалась с места и побежала вперед, если бы так сильно не боялась темных коридоров.
Я... могла бы быть другой. Не Мэнди Броклхарст. Кем-то другим.
Я бы могла признаться себе в источнике боли, но все что я делала это валила всю вину на других. Отчаянно не замечая главного. Признание! Я боялась его; мне все больше нравилась ярость, она помогала мне справиться. Она давала мне сил, и я все больше хотела отмщения. Но вскоре и ярость оставила меня.
Сколько времени я вот так просидела, раскинув ноги и руки в разные стороны. Может быть час? Может быть больше. Не знаю. Все еще тяжело дыша я гнала все мысли из своей головы прочь, заставляя себя забыть. Подняться. Идти в холодную постель.
Пятнадцать лет. Всего пятнадцать. Кто бы мог подумать что это так сложно?!
Я поднялась на ноги. Умылась и посмотрела на собственное отражение в зеркале. Глупо было бы полагать, что я неожиданно предстану в отражении неописуемой красавицей. Усмехнувшись я пошла в гостиную. Может быть немного почитав, меня бы склонило в сон и я быстрее бы уснула?! Глупое вранье.
Не успела я ступить и шагу, как в каком-то сантиметре от меня что-то пролетело и отскочив от стены упало прямо к ногам. Нагнувшись я подняла книгу и как-то очень бережно провела двумя пальцами по ее корешку.
- Вообще-то это моя книга, - обратилась я к девочке что сидела на диване, кажется она совсем не заметила меня, пока я не начала говорить, - и кстати очень интересная: чем она тебе так не угодила?!
Я сделала несколько шагов вперед и заприметила на диване Лизу. Я не стала думать о причине по которой она посреди ночи находится в гостиной и швыряется книгами, не мое это дело. Но что-то не позволило мне оставить ее одну.
- В следующий раз если захочешь что-то бросить, кидай вазы - это намного эффектнее, - поучительно заявила я, а затем плюхнулась на диван рядом с подругой, внимательно посмотрев на нее.
Заплаканные глаза. Красный нос. Смешно, но она выглядела не лучше моего. Лиза показалась мне подавленной и уставшей, отчего мне захотелось утешить ее и немного развеселить. Может я подумала что это поможет мне справится со своей болью, а может я хотела чтобы это мне помогло.
- Знаешь, у меня есть замечательная идея, - я улыбнулась и встала с дивана, подошла к камину и сделав от него два шага вправо, а затем наклонившись немного стукнула по одному из выступов в стене.
Послышался легкий щелчок, а затем деталь что пониже отодвинулась в сторону; небольшая щель в стене служила маленький бездонным тайником гостиной Равенкло. Я узнала о нем совершенно случайно, и надеялась, что знание сослужит мне хорошую службу. Вытянув руку вперед я проснулась ее в щель в стене и спустя несколько секунд выудила от туда обычную бутылку с немного изогнутым горлышком, - этикетка гласила, что это было игристое вино.
- Тадам! - торжественно, но тихо воскликнула я, - Даздравствует заначка семикурсников!